Шоколад Аленка - история этикеток

История «Аленки» началась в феврале 1964 года на пленуме ЦК КПСС, где обсуждалось развитие сельского хозяйства. Именно тогда с трибуны и прозвучал призыв к советским кондитерам придумать вкусный, но недорогой шоколад. И непременно молочный.

– Московские кондитерские фабрики взялись за выполнение партийного наказа и стали работать над рецептом, – рассказывает Людмила Нумерова, директор

Музея истории шоколада и какао фабрики «Красный Октябрь», на которой в итоге и придумали «вкусный, но недорогой» шоколад. – Но первые эксперименты не приносили требуемого результата: когда перебарщивали с молоком, шоколад не формовался, когда его недоливали, не было нужного вкуса. В 1966 году, когда необходимое соотношение ингредиентов было найдено, начался выпуск «Аленки».

Насчет названия есть легенда. Считается, что шоколадку назвали «Аленкой» в честь дочери то ли Терешковой, то ли Гагарина – у обоих космонавтов к тому моменту подрастали девочки Леночки. На фабрике эту легенду хоть и любят, но опровергают.

С названием вообще случился конфуз. Сначала шоколад решили назвать «Аленушкой» – девочка с таким именем кочевала из одной сказки в другую, и каждый советский ребенок был с ней знаком. На обертку планировалось перенести одноименную картину Васнецова, но случилось страшное: шоколад с васнецовской Аленушкой на этикетке вышел раньше на другой московской фабрике. На «Красном Октябре» было закручинились – совсем как васнецовская Аленушка, но потом оказалось, что зря. В верхах, увидев ту обертку, схватились за голову: «У нас в стране счастливое детство, а девочка – босоногая». Фабрику, опередившую «Красный Октябрь», заставили переделать этикетку. На самом «Октябре» решили от имени не отказываться, лишь слегка откорректировали его – стала не «Аленушка», а «Аленка».

С названием определились, но какой должна быть обертка народного шоколада? В 1965 году в «Вечерней Москве» был объявлен конкурс на лучшее девчоночье фото. Из пришедших на конкурс фотографий и был придуман образ шоколадной Аленки. Она, кстати, не всегда была глазастой девочкой в платочке. Этикетку художники крутили и так и эдак: была Аленка с «пролетарскими» гвоздиками, Аленка-снегурочка. Потом ей заплели косички и отправили гулять по московским улицам. В зависимости от времени года она была одета в пальтишко, курточку или платье. В 1999 году девочке придумали друга Кузю. Но и конопатый мальчонка чем-то не угодил сластенам. В общем, только Аленка в платочке оказалась живучей.

– Над этой картинкой работали разные художники, и каждый вносил какие-то изменения, – рассказывает Галина Болдина, которая за 48 лет работы на фабрике проделала путь от розничного цеха до кабинета заместителя президента. – Покупатели не замечали, но обертка менялась на протяжении многих лет: фон становился то бледнее, то ярче, даже щечки у Аленки стали румяней.

Долгое время на обертке печатали стихи, которые придумала советская школьница Саша Егорова:

«Познакомиться с Аленкой
из детишек каждый рад.
Покупайте, покупайте,
покупайте шоколад».

У меня в советском детстве тоже случались редкие свидания с этой девочкой. В магазинах сибирского поселка «Аленку» раскупали мгновенно, в том числе из-за красивой обертки. Любая другая плитка в сравнении с ней смотрелась бледно и невкусно. Моя мама превращала этот шоколад в крошку и украшала ею торты. А на Новый год «Аленка» становилась королевой подарочного кулька. Съедалась она тут же, возле елки.

Думается, больше остальных в советское время «Аленку» ели секретарши – этот шоколад был украшением не только детских подарков, но и вполне взрослых презентов. В 2002 году в Эрмитаже прошла выставка «Эх, Петербург! Что за жизнь, право!», посвященная гоголевскому «Ревизору». Выставляли на всеобщее обозрение не только фото со спектаклей, одежду, но и «борзых щенков» – дефицит, который шел на взятки. Среди черной икры, чешского хрусталя и бразильского кофе красовалась на витрине и «Аленка».

Покупатели переживали за девочку в платочке, как за родную. Когда в начале 2000-х в Москве на Поварской улице закрылся на ремонт главный фирменный магазин «Красного Октября», на фабрике раскалился телефон: «Куда делась «Аленка»?» Судьба самого магазина мало кого интересовала. Никуда «Аленка» не делась, каждый день на «Красном Октябре» выпускают 185 тысяч плиток!

Ежедневно в огромных емкостях неспешно растапливают масло, смешивают его с молоком, какао и выдавливают из воронок на транспортерную ленту. Машины делят каждую плитку на те самые плиточки, которые мы потом с удовольствием отламываем. Затем шоколад оказывается в холодильной камере, где мгновенно остывает. Кажется, что за массивной дверью работают гномы: непрекращающийся стук – это молотки, отбивающие замерзший шоколад от металлических форм.

Жаль, нет теперь такой традиции, какая была при Фердинанде Теодоре Эйнеме, основавшем фабрику – предшественницу «Красного Октября». По его заказу композитор Карл Фельдман сочинял музыкальные произведения ко всей продукции, которая выпускалась на фабрике. Листочки с нотами вкладывали в упаковку, и музыкально образованный покупатель мог наиграть дома «Вальс-монпансье», «Кекс-галоп» или «Танец какао». Мне бы тоже хотелось, купив «Аленку», помузицировать. Сдается, мелодией этой молочной шоколадки должна была стать колыбельная, потому что и то, и другое – родом из детства.